"Только тот народ, который чтит своих Героев, может считаться Великим" /Рокоссовский К.К.

Наш ТС Сервер: ts.19fab.ru:10131 (пароль выдадим в Дискорде по результату собеседования)

Петр Нестеров
Основоположник высшего пилотажа, прославленный летчик-испытатель, первый исполнитель «мертвой петли». 25 августа 1914 года в разгар первой Галицийской битвы командир 11-го авиационного отряда штабс-капитан П. Н. Нестеров впервые в практике боевой авиации совершил таран самолета противника. Увидев австрийский аэроплан «Альбатрос», ведущий аэроразведку наших позиций, Нестеров решил вступить с ним в бой и, поднявшись в воздух, атаковал его. Русский и австрийский летчики долго вели друг по другу огонь из револьверов, пока у Нестерова не кончились патроны. Тогда Нестеров решил таранить «Альбатрос» своим «Мораном». На высоте 2000 метров он направил аэроплан сверху на противника. Поравнявшись с ним, он обрушился на врага вертикально, носом вниз. «Альбатрос» опрокинулся и стал падать. Аэроплан Нестерова был невредим и благополучно продолжал полет, но толчок от удара был настолько сильным, что Нестеров погиб от перелома позвоночника.

Храбрость Нестерова была оценена не только в России, но и противником. Вильгельм II сказал в те дни: «Я желаю, чтобы мои авиаторы стояли на той же высоте искусства, как это делают русские».

Александр Казаков
Выдающийся русский ас-истребитель, второй лётчик в истории, применивший воздушный таран, и первый, оставшийся после тарана в живых. За три года войны Казаков сбил лично 17 и в групповых боях ещё 15 самолётов противника и был признан самым результативным российским лётчиком-истребителем периода Первой мировой войны. имел 16 наград, в том числе орден Св. Георгия, британский орден «За боевые заслуги», «Военный крест» и французский орден «Почетного Легиона». 20 августа Казаков был назначен командиром 19-й эскадрильи Воздушного Корпуса. В 1917 – командиром 1-й истребительной группы. Всем сердцем не приняв большевизм, Казаков принял участие в Гражданской войне, командуя Славяно-Британским эскадроном. Когда англичане решили уйти из России, Казаков, 3 августа 1919 года, сел в свой самолет, взмыл в небо и спикировал в центр аэродрома.

Александр Прокофьев-Северский
Первый в истории боевой летчик – инвалид, чья история впоследствии вдохновила Алексея Маресьева – прототипа главного героя книги Бориса Полевого “Повесть о настоящем человеке”. Северский окончил военно-морское училище, а затем обучался в военной летной школе. В 1915 году он был отправлен во 2-ю бомбардировочную эскадрилью Балтийского флота. 2 июля 1915 года во время своего первого ночного вылета на бомбардировку летчик был сбит над Рижским заливом. Взрывом ему оторвало правую ногу. Тем не менее, Северский обратился к Государю с просьбой остаться в строю, и такое разрешение было получено. Налетал 1600 часов, участвовал в 57 воздушных боях, одержал 13 побед, имел множество боевых наград, в том числе Георгиевское оружие – за бой в одиночку с семью немецкими самолетами, и орден Св. Георгия 4-й степени.

Леонид Осипов
В авиацию пришел из пехоты, окончив авиашколу во время войны. 16-го апреля 1916 года Леонид Осипов на своем «Вуазене» на высоте 2000 метров встретился с немецким «Альбатросом». Атаковав немца, летчик заставил его круто спланировать вниз и на высоте 1000 метров, под огнем артиллерии противника вновь напал на него. Начался упорный бой. Пулемет «Альбатроса» и немецкие пушки буквально изрешетили огнем самолет русских. Офицер-наблюдатель подпоручик Калиновский был тяжело ранен и потерял сознание. Сам подпоручик Осипов был ранен в ногу и лишился возможности ножного управления самолетом. И все же отважный летчик сумел сбить вражеский аэроплан. После этого его «Вуазен» с пробитыми бензиновым и масляным баками, идя на высоте 300 метров над позициями немцев под их ураганным огнем, спланировал к своему аэродрому. Едва сумев посадить самолет, Осипов собрал последние силы и вытащил из горящей кабины раненого и бесчувственного Калиновского. А потом – даже потушил самолет с помощью подбежавших солдат. За этот подвиг Осипов получил орден Св. Георгия 4-й степени.

Виктор Янковиус
Воевал в составе пехотного полка, был дважды ранен в боях, после чего перевелся в авиацию. Летал на знаменитом воздушном корабле «Илья Муромец», ставшем родоначальником тяжелых и стратегических бомбардировщиков в мировой военной авиации. 13-го апреля 1916 года «Илья Муромец», на котором Янковиус был помощником командира, вел воздушную разведку в районе Фридрихштадта. Крылатому гиганту не удалось остаться незамеченным. Самолет попал под сильнейший огонь немецких зенитных орудий. Осколками и пулями было подбито три из четырех его моторов и тяжело ранен в грудь командир, управлявший самолетом. Воздушный корабль начал стремительно падать. В критический момент капитан Янковиус, не потеряв присутствия духа, занял место бесчувственного и истекавшего кровью командира, выровнял самолет и на одном моторе вывел его из зоны жесточайшего огня. Сумев дотянуть до своего аэродрома и благополучно приземлиться, Виктор Янковиус спас от неминуемой гибели и самолет и пять человек его экипажа. В «Илье Муромце» потом насчитали около 70 пробоин. За свой подвиг летчик получил золотое Георгиевское оружие.

Николай Гастелло
26 июня 1941 г. экипаж под командованием капитана Николая Гастелло вылетел с базы для бомбежки вражеской мотоколонны на дороге Молодечно-Радошковичи. В ходе боевых действий самолет Гастелло был подбит. Капитан совершил огненный таран, направив горящую машину на механизированную колонну немцев. Этот подвиг был одним из самых известных в истории Великой Отечественной войны. А сам Гастелло был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

Василий Гречишкин
Герой Советского Союза. 30 сентября 1943 г. около Ленинграда советские авиаторы наносили воздушный удар по войскам противника. В операции участвовал и известный русский летчик Василий Гречишкин, который на тот момент совершил уже 152 боевых вылета. Однако эта операция стала для героя-авиатора последней. Самолет Гречишкина был подбит, и летчик решился направить горящую машину на вражеские артиллерийские батареи.

Сергей Герасимов
К августу 1944 года совершил 93 боевых вылета. 10 августа 1944 года командир эскадрильи Сергей Герасимов вылетел с базы с заданием найти и уничтожить немецкие эшелоны с бензином. Позднее были обнаружены два состава цистерн с топливом, предназначенных для танков. При атаке самолет Герасимова был подбит. Авиатор, находясь в горящем штурмовике, протаранил составы цистерн. Ценой его жизни поставленная задача была выполнена – немецкие эшелоны с бензином были уничтожены. Сергею Герасимову за мужество и героизм было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Михаил Шаронов
Во время операции по снятию блокады Ленинграда в 1944 г. погиб старший лейтенант Михаил Шаронов. Во время операции в районе Аннолово-Новолисино истребитель Шаронова был подбит огнем зенитной артиллерии. Летчик направил горящую машину в немецкую автоколонну, уничтожив десятки немецких солдат ценой собственной жизни.

Михаил Янко
Во время войны с Японией 10 августа 1945 года лётчик Михаил Янко в составе полка штурмовал с воздуха порт Расин. В мотор самолета Янко попал зенитный снаряд, и авиатор направил горящую машину на военный объект, спасая товарищей. Это был последний таран наземной цели в ходе Второй мировой войны.

 

Какие подвиги советских летчиков в период Великой отечественной войны теперь оказались забыты?"

Вступление:
В Великой отечественной войне было известно много подвигов: подвиги на небе, на земле и в воде. Очень много известных подвигов есть и в данное время:

"В Белоруссии 26 июня 1941 года командир эскадрильи 207-го дальнебомбардировочного авиаполка капитан Николай Францевич Гастелло 1908 года рождения направил пораженный зенитным снарядом и загоревшийся самолет на скопление танков, бензозаправщиков и других автомашин фашистов, взорвавшись вместе с ними.

27 февраля 1943 года в бою у деревни Чернушки Псковской области рядовой пехоты Александр Матвеевич Матросов 1924 года рождения закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота, поливавшего его боевых товарищей пулеметным огнем...
Долго считалось, что и Гастелло, и Матросов первыми совершили такие подвиги. Но кропотливое изучение документов военной поры выявило, что и у Николая Гастелло, и у Александра Матросова были не только последователи, но и предшественники.

Из архивных документов известно, что 22 июня 1941 года на западной границе Советского Союза командир звена 62-го истребительного авиаполка старший лейтенант П.С. Чиркин направил свой горящий самолет в скопление немецких танков. На второй день после гибели Гастелло, т.е. 27 июня 1941 года, командир 21-го бомбардировочного авиазвена лейтенант Д.С. Тарасов в Львовской области поразил своей горящей машиной мотоколонну захватчиков. 29 июня 1941 года на территории Белоруссии взорвал свой бомбардировщик в большой танковой колонне фашистов заместитель командира эскадрильи 128-го бомбардировочного авиаполка старший лейтенант И.З. Пресайзен. 4 июля 1941 года таранил своим горящим самолетом немецкие танки капитан Л.В. Михайлов. Описаны случаи, когда в одном боевом вылете бомбардировочной группы совершалось по два воздушно-наземных огненных тарана.

В одном из политдонесений от 5 июля 1941 года сообщалось:

«...Сегодня экипажи совершили коллективный подвиг при нанесении удара по переправе в районе г. Борисова. Ведущий звена старший лейтенант С.Карымов по радио дал лейтенанту Н. Булыгину команду покинуть горящий бомбардировщик. Булыгин ответил ведущему: «Идем на таран» — и направил свою машину на переправу. А через несколько минут по примеру Булыгина второй экипаж этого же 53-го дальнебомбардировочного авиаполка под командованием капитана А.С. Ковальца врезался в колонну гитлеровских танков, выходящих из Борисова».

Воздушно-наземные огненные тараны совершали авиаторы и на других этапах Великой Отечественной войны: при обороне Москвы и Ленинграда, в битвах на Волге и на Курской дуге, при освобождении стран Восточной Европы от немецко-фашистских захватчиков и в сражениях с японскими милитаристами.

В исключительно редких случаях летчики, совершившие огненный таран, не погибали. Так, 24 августа 1941 года командир звена 74-го штурмового авиаполка лейтенант С.И. Колдыбин таранил своим подбитым и загоревшимся самолетом переправу противника через Днепр. При этом взрывной волной он был выброшен из разбитой машины и остался жив; контуженный и потерявший сознание, попал в плен, прошел лагеря, а после войны был награжден за свой подвиг орденом Ленина. После огненного тарана остались в живых только 6 летчиков. В списках воинов, совершивших огненный таран, более 200 человек. 50 из них присвоено звание Героя Советского Союза, остальные награждены различными правительственными наградами.

Документы военных архивов свидетельствуют, что первым закрыл своим телом вражеский пулемет 24 августа 1941 года политрук танковой роты А.К. Панкратов, что его подвиг повторили в 1941 году — 5, в 1942 — 31, в 1943 — до Матросова — 8 человек, т.е. у Матросова было 45 предшественников. До конца 1943 года подвиг Матросова повторили еще 38 советских воинов, в 1944 году — 87, а в 1945 году — в боях с немецко-фашистскими захватчиками и японскими милитаристами — 46.

В тылу врага подвиг Панкратова-Матросова совершили партизаны Римма Шершнева и Михаил Белуш. Летом 1944 года погиб, закрыв своим телом вражеский пулемет, гражданин Советского Союза Георгий Колозян, сражавшийся с фашистами в Италии, в составе партизанской бригады.

Известны случаи, когда под впечатлением только что совершенного одного подвига в том же бою совершался и второй, и третий... Так, в одном из сражений с фашистами закрыли собой действующие пулеметные амбразуры врага сержант Иван Герасименко, рядовые Александр Красилов и Леонтий Черемнов. Групповые подвиги совершили принявшие на себя огонь вражеских пулеметов советские воины П.Л. Гутченко и А.Л. Пекальчук, И.Г. Войлоков и А.Д. Строков, Н.П. Жуйков и Ф.Н. Мазилин, Н.А. Вилков и П.И. Ильичев.

Лишь иногда совершившие подвиг Панкратова-Матросова не погибали. В живых оставались считанные единицы: А.А. Удодов, Р.Х. Райз, В.П. Майборский, Л.В. Кондратьев.

Всего за годы Великой Отечественной войны совершено (как известно на сегодня) 215 подвигов Панкратова-Матросова. 134 совершившим их воинам присвоено звание Героя Советского Союза."

также есть и забытые подвиги Отечественной войны:

"7 августа 1941 года лётчик Виктор Талалихин осуществил воздушный таран, сбил немецкий бомбардировщик — и остался жив.

Екатерина Зеленко. Если подвиг Талалихина все знают, то имя первой женщины, совершившей воздушный таран, известно немногим. 12 сентября 1941 года Зеленко на своем легком бомбардировщике Су-2 вступила в бой с немецкими «мессерами», и когда у ее машины закончился боезапас, то она уничтожила вражеский истребитель именно в воздушном таране.

В том бою героине выжить не удалось. Супруг Зеленко, военный лётчик Павел Игнатенко, также погиб в боях Великой Отечественной в 1943 году.

Дмитрий Комаров. Самоотверженная тактика тарана уникальна в современной войне — тем удивительнее, когда один сравнительно небольшой по размерам танк идет на таран целого бронепоезда! Единственным документально подтвержденным случаем такого подвига является история гвардии лейтенанта Дмитрия Комарова, который 25 июня 1944 году на полном ходу на горящей «тридцатьчетверке» протаранил немецкий состав под Черными Бродами на западной Украине.

Каким-то чудом герой в том бою остался жив, хотя погибли почти все члены его экипажа. Тем не менее, Дмитрий Евлампиевич, как говорят в народе, «торопился к Богу»: он геройски погиб в боях за Польшу осенью того же 1944 года.

3) Иван Федоров. Этот Герой Советского Союза обладает одной из самых загадочных биографий. Бесспорно обладая недюжинным мастерством по ведению воздушного боя и сбив не один десяток немецких самолетов, Иван Евграфович, тем не менее, снискал себе не слишком соответствующую его званию Героя репутацию «барона Мюнхгаузена» отечественных ВВС.

Будучи командиром одного из авиационных штрафных батальонов, он нередко потом хвастался сильно преувеличенными или просто фальшивыми «подвигами». Наиболее нелепым был случай, когда он начал рассказывать курсантам Качинского училища, что якобы участвовал в операции по спасению экипажа парохода «Челюскин». Когда о проступке Федорова стало известно, он лишь чудом избежал трибунала и долгое время потом ходил под подозрением, так что Золотую Звезду Героя получил сравнительно поздно.

Николай Сиротинин. Его биография малоизвестна и ничем не примечательна: простой парень из Орла, в армию забрали в 1940 году. Но именно Николай Сиротин своим невероятным подвигом подтверждает высказывание «И один в поле воин, если по-русски скроен».

17 июля 1941 года Сиротинин вдвоем со своим комбатом, прикрывая наши отходящие части, приняли неравный бой с немцами у моста через речку Добрость в Белоруссии. Комбат, получив ранение, отступил, а Николай Сиротинин остался на огневой позиции, откуда шагнул лишь прямиком в историю. В том бою он в одиночку уничтожил 11 танков, 6 бронетранспортеров и 57 солдат вражеской армии, а когда снаряды кончились и немцы предложили сдаться, ответил им лишь огнем из своего карабина. Когда все было кончено, гитлеровцы похоронили двадцатилетнего красноармейца — с воинскими почестями, отдавая должное его героизму.

Тем не менее, Родина отметила подвиг Сиротинина лишь орденом Отечественной Войны 1-ой степени, и то только в 1960 году.

Какие подвиги советских летчиков в период Великой отечественной войны теперь оказались забыты?"

Среди многих известных и забытых подвигов Великой отечественной войны также было много подвигов летчиков:

"Зеленко Е.И. Вершинин К.А. Гашева Р.С. Чечнева М.П. Фомичева К.Я. и т.д.

1) Зеленко Е.М.: С первого дня Великой Отечественной войны Екатерина Зеленко участвовала в боях, была заместителем командира 5-й эскадрильи 135-го бомбардировочного полка 16-й авиационной дивизии, ВВС 6-й армии, Юго-Западного фронта. В июле 1941 г. Зеленко повела группу бомбардировщиков на колонну немецкой военной техники. В результате смелого и решительного налета было уничтожено около 45 танков и 20 автомашин с вражеской пехотой. В районе станции Быхово в августе 1941 г. Екатерина Зеленко вела на задание группу бомбардировщиков, наши самолёты попали под сильный огонь зенитных батарей над скоплением войск противника. Несмотря на обстрел, группа Зеленко задание выполнила, уничтожив батальон немецкой пехоты и не потеряв ни одного своего самолета. Воевала храбро – совершила 40 боевых вылетов, провела 12 воздушных боев.

2) Вершинин К.А.: В сентябре 1941 г. полковник Вершинин К.А. был назначен командующим ВВС Южного фронта. К моменту прибытия Вершинина на фронт ожесточенные оборонительные бои шли уже на рубеже Днепра. Все силы ВВС Южного фронта были брошены против прорвавшейся на юго-восток танковой группировки фельдмаршала Клейста. К этому моменту в полках осталось по 10-12, а то и меньше самолетов. Иначе говоря, хорошо, если имелась в строю эскадрилья на полк. Вот тогда командующий предложил восстанавливать собственными силами подбитые и совершившие вынужденную посадку в нашем тылу самолеты. Эта идея была претворена в жизнь благодаря изобретательности и трудолюбию инженерно-технического состава ВВС фронта. В итоге только за сентябрь 1941 г. было восстановлено свыше 300 самолетов. 22 октября Вершинину было присвоено звание генерал-майора авиации. Это означало, что его деятельность на посту командующего ВВС Южного фронта оценена положительно.

Контрнаступление под Ростовом и подготовка предстоявшей воздушной операции, ему сопутствовавшей, стали для Вершинина самым ответственным делом за все время пребывания на фронте. В Ростовской наступательной операций ВВС Южного фронта за 10 летных дней произвели свыше 38 тыс. самолето-вылетов, сбросили на врага 30 тыс. бомб разного калибра, 1000 реактивных снарядов, ими было уничтожено 76 самолетов противника (61 в воздушных боях и 15 на земле, разрушено 3 водных переправы, выведено из строя 90 орудий, 25 тыс. автомашин, 140 танков. Наши потери составили 32 самолета, из них в воздушных боях было потеряно всего 5.

Под его руководством объединялись 4-я и 5-я воздушные армии и авиация Черноморского флота. В начале января 1943 г. контрудары советских войск, оборонявших Кавказ, переросли в общее наступление. В обороне и в наступлении наша авиация действовала исключительно активно. Северо-западная группа войск Закавказского фронта была преобразована в самостоятельный Северо-Кавказский фронт. Командующим ВВС нового фронта был назначен Вершинин К.А.. Под его руководством сосредоточивались, по сути, прежние авиационные силы, в том числе три воздушные армии и авиация Черноморского флота.

В общей сложности к тому времени в составе ВВС фронта было около 600 самолетов (250 – в 4-й, 200 – в 5-й воздушных армиях, 70 – в авиагруппе Черноморского флота и 60 самолетов группы дальней авиации). Противник же сосредоточил на стационарных аэродромах Крыма, а так же на Таманском полуострове до 1000 самолетов. Для действий на Кубани он мог привлечь еще и часть бомбардировщиков (до 200 самолетов), находившихся в Донбассе и на юге Украины. При таком соотношении сил необходимо было завоевать господство в воздухе. Задача непростая. Но только при этом условии становились возможными и надежное прикрытие войск на земле, и эффективная поддержка их наступления на полуострове.

По распоряжению Вершинина были специально подготовлены и направлены в стрелковые дивизии в качестве авиационных представителей офицеры-авиаторы. Для оперативного решения и согласования возникающих в ходе боевых действий вопросов между общевойсковыми, флотскими и авиационными командирами. В непосредственной близости к линии боевого соприкосновения был развернут пункт управления истребительной авиацией, для наведения самолетов на цели по радио с земли.

Противник готовился отразить наступление советских войск, продолжая усиливать в районе станицы Крымской свою оборону. А главное – он все яростнее атаковал наши войска с воздуха. Надо было закрыть небо над Крымской для врага. В этих боях отличились летчики из 16-го гвардейского и других истребительных авиаполков: гвардии капитан Покрышкин А.И., Речкалов Г.А., гвардии майор Крюков П.П., Семенишин В.Г., Фадеев Ф.И. и др. Борьба за господство в воздухе становилась яростнее, ожесточеннее.

Постепенно соотношение сил менялось в лучшую для нас сторону. К концу апреля в распоряжении командования фронта насчитывалось 900 самолетов. Боеспособность авиации фронта возросла не только за счет количественного роста самолетного парка. Иным стало его качество. Значительно вырос удельный вес новых типов бомбардировщиков. Наконец создавались условия для осуществления массированного применения авиационных сил. В планы действия авиации фронта теперь входило бить врага не только в воздухе, но и на земле, на его аэродромах, причем так, чтобы удары наращивались, перерастая в массированное наступление всеми силами. А сил прибавилось намного. Воздушное сражение над Кубанью нарастало. В отдельные дни проводилось до 50 групповых воздушных боев с участием по 30-50 самолетов с каждой стороны. Советская авиация неуклонно усиливала свою активность. Массированные ночные бомбардировки вражеских аэродромов все больше ослабляли возможности бомбардировочной и штурмовой авиации противника.

В течение лета 1943 г. руководимая генерал-полковником Вершининым К.А. 4-я воздушная армия активно участвовала в боях, в результате которых противник, понеся тяжелый урон, вынужден был оставить Таманский полуостров. Началась новая, своеобразная по своему характеру подготовка к операции по высадке десанта в Крыму: 4-й воздушной армии предстояло взаимодействовать с моряками. Вопросы организации взаимодействия авиации с морскими десантами стали центральными в работе командующего и его штаба осенью 1943 г. и зимой 1944 г. Участием в штурме Севастополя закончился большой этап боевого пути 4-й воздушной армии в ходе Великой Отечественной войны.

19 августа 1944 г. генерал-полковнику авиации Вершинину К.А. за умелое руководство авиацией в Белорусской наступательной операции и проявленные при этом мужество и героизм было присвоено звание Героя Советского Союза. В тот же день Указом Президиума Верховного Совета СССР одному из славных советских асов, Покрышкину А.И., первому в стране, было присвоено звание трижды Героя Советского Союза.

Когда началась Восточно-Прусская операция, то по плану, разработанному под руководством Вершинина, 4-я воздушная армия осуществила широкое массированное наступление. Действия армии велись в исключительно неблагоприятных метеорологических условиях. Однако все задачи по оказанию помощи сухопутным силам она выполнила в полном соответствии с указаниями командования фронта. Столь же успешно действовала 4-я воздушная армия и в ходе Восточно-Померанской операции в январе 1945 г.

Завершающей операцией, в которой 4-я воздушная армия под командованием Вершинина К.А. принимала участие в годы Великой Отечественной войны, была Берлинская. При активной поддержке авиации войска 2-го Белорусского фронта форсировали реку Одер южнее Штеттина и разгромили здесь крупную группировку немецко-фашистских войск, обеспечив тем самым с севера наступление 1-го Белорусского фронта на Берлин.

В 1949 г., попав в опалу, Вершинин был назначен командовать войсками Бакинского округа ПВО, но затем, вернув расположение Сталина, в 1952 г. был назначен командующим войсками ПВО страны. Вершинин многое сделал для перевооружения этих войск новой техникой, в том числе ракетной, для овладения ею личным составом. В январе 1957 г. Вершинин К.А. был вновь назначен главкомом ВВС и заместителем министра обороны, в 1959 г. удостоен высшего для авиационных военачальников звания – Главный маршал авиации.

Вклад Константина Андреевича Вершинина в ратные дела нашей авиации в годы Великой Отечественной войны, в послевоенное строительство и совершенствование ВВС был отмечен званием Героя Советского Союза, шестью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, тремя орденами Суворова I степени, орденами Суворова II степени и Отечественной войны I степени, многими медалями, а также орденами других государств.

В паре с ней ушел в полет капитан Лебедев. Через некоторое время с аэродрома увидели, как самолет Лебедева проскочил на полной скорости над лесом – его гнали «мессеры» – и скрылся в направлении г. Лебедина (город Сумской области Украины). Позже выяснилось, что капитан с большим трудом посадил самолет – машина была истерзана пулями, плоскости отвалились.

«Мессеры», которые бросились на его бомбардировщик, вернулись к остальным, взявшим в кольцо самолет Кати. Их было семь. Она – одна. Когда один из фашистов заслонил смотровое стекло, Екатерина нажала гашетку «шкаса». «Мессер» загорелся. У летнаба кончился боезапас. Зеленко приказала Павлыку покинуть самолет. Они были уже подбиты. Павлык выбросился с парашютом.

«СУ-2» развернулся, вошел в вираж и продолжал стрелять по новому фашисту. Видимо, запас патронов у Зеленко кончился. Она повела самолет по дуге мимо зависших рядом «мессеров», прошла одного, второго. Она, наверное, понимала, в какие воздушные тиски сейчас попадет. Зеленко, вероятно, была спокойна за летнаба, который покинул самолет и теперь наверняка доберется до аэродрома (бой проходил в 20 километрах) и доложит результаты разведки, результаты горькие, жизненно важные – наступление фашистов развивалось с двух сторон.

Она сама наверняка могла бы выброситься с парашютом, потому что знала, что внизу еще наши, лес, и деревня внизу, и поля – еще наши. Но, уничтожив одного «мессера», она вышла на курс атаковавшего ее фашиста и повела бомбардировщик на явное, жесткое, отчаянное сближение, повела со скоростью пикирования, не отклоняясь ни на градус, словно скользила по невидимым рельсам. В какой-то час и миг она врезалась тяжелой машиной в сильное, ускользающее тело «мессера», проломив его корпус с неслышным в реве мотора треском и грохотом.

Возможно, что в следующие секунды после тарана, при попытке выровнять заваливающуюся машину и бросить ее на новый таран, ее самолет был пробит тяжелыми пулями, и, может быть, именно этой очередью была убита сама Катя и пробит ее комсомольский билет, пробит навылет тяжелой пулей, пробит, как и ее сердце и вся ее короткая и вечная жизнь. Обломки двух самолетов медленно расходились в осеннем небе и падали на пустые поля и облетевший лес. Внизу, на земле, на узкой улице села Анастасьевка, которое уже через сутки займут немцы, стояли взрослые и дети и смотрели, как обломки летят вниз, оставляя в небе недолгие следы гари.

На третий день в полк добрался раненый лейтенант Павлык, он и рассказал, как на них напали семь «мессеров».
Погибла старший лейтенант Екатерина Ивановна Зеленко, не успев дожить двух дней до своего 25-летия. Её похоронили местные жители в центре села Анастасьевка Сумской области. После войны останки лётчицы были перевезены и перезахоронены в г. Курске. Посмертно она еще в 1941 г. представлялась к званию Героя Советского Союза, но тогда была награждена орденом Ленина. Только в мае 1990 г. ей было присвоено звание Героя Советского Союза. Памятники Екатерине Зеленко установлены в украинском селе Берестовка, откуда она отправилась в последний полет, и Курске, ее имя носят улицы в Курске, Воронеже и Сумах.

3) Гашева Р.С.: Шел 1943 год. Наша армия после разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом развернула на юге наступление на широком фронте. От оккупантов были уже освобождены обширные территории Северного Кавказа, верховья Дона. Началась борьба за освобождение Украины. Ни днем, ни ночью не утихала ожесточенная борьба на фронте, растянувшемся на многие сотни километров. Полк ночных бомбардировщиков, в котором служила Руфина Гашева, действовал в тот период на юге. Было это под Краснодаром в канун 1 Мая. Полк готовился к очередному вылету в тыл врага. Настроение было приподнятое, боевое. В тот день полку было торжественно вручено гвардейское знамя. Руфина уже год была на фронте.

Всё произошло очень быстро. 13 октября 1941 г. утром Гашева зашла к секретарю комсомольской организации университета, днем была в ЦК комсомола, а вечером находилась уже в казармах. День своего рождения – 14 октября она провела в эшелоне в пути: девушек направляли в школу пилотов в г. Энгельс. И вот Руфина Гашева штурман! И не просто штурман, а гвардии штурман! На ее счету десятки успешных вылетов на бомбардировщике в тыл врага.

Ночью предстоял вылет в район станицы Крымской. Там еще был враг. Надо было не дать ему закрепиться на новых позициях, помочь наземным войскам добить сильно потрепанные фашистские полки, сбросить их в море. Днем после получения гвардейских значков Руфина договорилась с летчицей Ольгой Санфировой удвоить количество вылетов в тыл врага этой ночью. Получение высокого гвардейского звания девушки решили отметить двойным ударом по фашистам.

На третьем вылете По-2 был подбит. Это случилось уже после того, как бомбы были сброшены на цель. Стремясь уйти от ярких вспышек прожекторов, самолет попал в сильную зону зенитного огня. Снаряд ударил прямо в мотор. Но машина держалась в воздухе. И, может быть, дотянули бы до своей территории, если бы не фашистский истребитель. Он свалился откуда-то сверху. Что мог сделать По-2 с хорошо вооруженным истребителем?

К счастью, внизу оказался мелкий кустарник. Это смягчило удар. Но самолет сел на территории, занятой врагом. До линии фронта не дотянули километра три. Вокруг были фашисты... Выскочив из своих кабин, Гашева и Санфирова прислушались. Где-то совсем рядом по кустам полоснула автоматная очередь. И, как бы разбуженные этой очередью, заговорили автоматы справа и слева. Было ясно, гитлеровцы заметили самолет и спешили к нему. Надо было уходить. Чтобы обмануть противника, запутать следы, решили двигаться не к линии фронта, а несколько в сторону. До боли в глазах всматривались в темноту. При каждом подозрительном шорохе падали на землю. Затаив дыхание, вслушивались. Комбинезоны пришлось бросить – так легче передвигаться. Оставили только оружие. Договорились живыми в плен не сдаваться! Нет уж, лучше смерть, чем позорный плен.

Целые сутки отсыпались Гашева и Санфирова после возвращения из фашистского тыла. А через день, 4 мая, они снова уже были в полете. После этого случая еще крепче подружилась Руфина Гашева с Ольгой Санфировой. Их всегда видели вместе. Даже в свободные от полетов дни они не расставались, с какой-то особой теплотой заботились друг о друге. Но расстаться все же пришлось. Правда, это произошло уже много позже, в декабре 1944 г. За это время Гашева успела совершить с Санфировой еще несколько сот боевых вылетов в тыл врага. Где они только не бывали на своем «тихоходе», в какие только трудные положения не попадали. Не раз они приводили на аэродром самолет, изрешеченный пулями и осколками снарядов. Но не было еще такого случая, чтобы они сбросили бомбы мимо цели, не выполнили боевое задание.

Сотни часов провели в ночном небе над позициями фашистов Руфина Гашева и Ольга Санфирова, каждую секунду рискуя жизнью. Как-то раз в свободный от полетов день они попытались нанести на карту маршрут своих совместных полетов. Получилась огромная кривая линия, которая тянулась от Волги, проходила по многим южным районам, пролегала по многострадальным землям Белоруссии и обрывалась где-то в Польше. К тому времени Ольга Санфирова была уже командиром, а Руфина Гашева штурманом эскадрильи 46-го Гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии, 4-й Воздушной армии.

Руфина любила летать с Санфировой. Она не раз в полете восхищалась мастерством этой отважной летчицы, ее мужеством, находчивостью, умением уходить от опасности. Сколько раз попадали они под ослепительный свет мощных прожекторов, под бешеный огонь зенитной артиллерии врага. Казалось, что нет выхода, что гибель неизбежна. Но выход находили. В минуты грозной опасности Санфирова неузнаваемо преображалась. Ее действия были особенно четки, решительны. Она бросала самолет то вправо, то влево, делала невероятные развороты, искусно маневрировала среди разрывов снарядов. И опасность отступала.

Мучительно медленно тянется время в полете. Самолет, чуть вздрагивая, врезается в ночную мглу. Где-то вдали сверкают вспышки выстрелов, изредка черное небо прокалывают трассирующие пули. До цели еще далеко. Руфина старается ни о чем не думать. Но почему-то именно в эти минуты одолевают воспоминания. Особенно за последнее время. Видимо, сказывается долгая разлука с домом. Вспоминается семья, университет, Москва. Да, она любит этот город, где прошли ее юношеские годы... Как давно не была там Руфина. Что с ним сейчас? Цел ли университет? Как-то ей сообщили, что на территорию университета фашистские летчики сбросили несколько бомб, уничтожив памятник Ломоносову, около которого Руфина любила посидеть после лекций. Варвары! Для них нет ничего святого! А как мама? Тяжело ей сейчас. Потерять сразу двух близких людей – сына и мужа. Извещения с фронта об их гибели пришли одно за другим. О, будь проклята эта война! Сколько горя и несчастья принесла она людям!

...Наступила зима 1944/45 г. – последняя военная зима. Полк действовал уже на территории Польши. Предстоял очередной вылет на бомбежку. Обычный вылет. Вряд ли он чем-либо отличался от многих сотен других вылетов. Руфина Гашева и Ольга Санфирова знали, что, как всегда, придется преодолевать сильную зону зенитного огня, маневрировать среди лучей прожекторов, возможно, встретиться с истребителями противника. Все это было. Все это хорошо известно. И все же это был особый вылет. Особый для Руфины Гашевой и Ольги Санфировой. Случилось так, что это был их последний совместный вылет. Но тогда, перед вылетом, они об этом не знали, не думали, узнали уже позже, через несколько часов.

Как только По-2 появился около железнодорожной станции, она немедленно ощетинилась огнем зениток. Но самолет пролетел дальше, делая вид, что не собирается бомбить. Прошло еще несколько минут, и По-2 снова показался около станции, но уже слева, затем справа. Гашева и Санфирова не спешили. Они решили лучше изучить цель и нанести врагу максимальный ущерб. Вот только надо усыпить бдительность фашистов и выбрать для удара наиболее подходящий момент.

Уже перед линией фронта самолет был обстрелян с земли. И надо же было так случиться, что шальная пуля угодила прямо в мотор. Пламя огня быстро распространилось по всему По-2. Спасти его уже было невозможно. Они оставили горящий самолет почти одновременно. Руфина Гашева выпрыгнула на правую сторону, Ольга Санфирова на левую. В отблесках пламени Руфина хорошо запомнила выражение лица командира эскадрильи. Она жестами что-то показывала, кричала. Но голоса ее не было слышно.

Оказавшись на земле, Руфина никак не могла понять, куда попала она. Небо было закрыто облаками. На горизонте ни единой звездочки. Где восток? Где запад? Отовсюду стреляют. Куда же идти? Где свои? Неожиданно вдали вспыхнули прожектора. Руфина узнала их. Они часто пролетали мимо них. Это недалеко от линии фронта. Значит, она попала в нейтральную зону: впереди – свои, сзади – враг.

Руфина решила ползком пробираться к своим. Но что это? Где же ее унты? Только теперь Руфина почувствовала, как закоченели ноги. Надо спешить, больше двигаться. Однако спешить нельзя: впереди колючая проволока, минное поле. Нужна исключительная осторожность. Иначе смерть. И она ползет, ползет осторожно, ощупывая впереди каждый сантиметр земли. Вдруг впереди, в нескольких десятках метров, мелькнули две человеческие фигуры. Руфина выхватила из кобуры пистолет и замерла. Фигуры двигались в ее сторону. Кто это? Свои или враг? – Надо искать здесь. Далеко по минам они не могли уйти, – донеслось до слуха Руфины Гашевой.

После окончания войны Руфина Сергеевна продолжала службу в армии. В 1952 г. она окончила Московский военный институт иностранных языков, работала старшим преподавателем английского языка в Бронетанковой академии имени Малиновского. В 1956 г. демобилизовалась в звании майора из рядов Советской Армии, работала редактором в Управлении военно-технической литературы.

Заслуги лётчицы были отмечены орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й степени (дважды), Красной Звезды (дважды) и медалями.

4) Чечнева М.П.: Тревожное небо фронтовой ночи исполосовано лучами прожекторов. В их щупальцах мечется маленькая серебристая птица. Враги спокойны – самолет «схвачен» накрепко и ему не уйти. Однако ночной бомбардировщик По-2 и не собирается уходить. Он сбрасывает свой груз вниз, и оттуда вздымается кверху зарево пожара. Удар точен: взорван склад с боеприпасами. Фашисты бешено обстреливают самолет, зенитки буквально поливают его огнем. Но серебристая птица неуловима. И хотя летчику неимоверно трудно – свет прожекторов слепит глаза, – он все время маневрирует. Улучив момент, самолет резко пикирует и идет в тыл противника, а затем резко разворачивается и уходит к своим.

Когда израненная машина, наконец, приземлилась на своем аэродроме, из нее не спеша вылез пилот, снял шлем, устало вытер пот со лба. Огромные глаза сияли от радости. И эта радость как-то сразу передалась подбежавшим и окружившим летчицу боевым подругам. Да, это была летчица женского авиационного полка Марина Павловна Чечнева.

В детстве Марина жила неподалеку от Тушинского аэродрома. Восхищенными глазами смотрела она, как «купаются» в воздухе птицы-самолеты, как раскрываются в вышине белоснежные грибы парашютов. И именно тогда родилась у нее мечта стать летчицей: казалось, она была у Марины всегда. «Обогнать на самолете птицу в синей вышине», – писала она о своих стремлениях в стихах, сочиненных на заре крылатой юности.

Когда всю страну облетела весть о дальнем перелете Марины Расковой, Полины Осипенко и Валентины Гризодубовой, Марина Чечнева была ученицей одной из московских школ. У многих девушек тогда зародилось стремление приобрести крылатую профессию. Но далеко не у всех хватило воли осуществить свою мечту. Марина немедленно отправилась в летную школу. Ей было тогда 15 лет, несмотря на возраст, Марину Чечневу все-таки приняли в аэроклуб. В этой невысокой девушке чувствовались решимость, упорство. Незаметно прошли дни учебы. Успешно окончен курс занятий. И вот уже первый самостоятельный полет. Это было самой большой радостью в ее жизни. Марина Чечнева поняла, что быть летчицей – ее призвание.

В июне 1941 г. Марина отдыхала в Крыму. И вдруг страшная весть – немецкие фашисты напали на Советский Союз. Марина в тот же день написала заявление с просьбой отправить ее в действующую армию. Но ей отказали. Пришлось возвращаться в Москву. Притихшей и грозной выглядела столица. Затемненные дома, на бульварах зенитные батареи. Вскоре Москва стала прифронтовым городом. Во время одного из фашистских налетов на столицу прямым попаданием был разрушен дом, в котором жила Марина. Так Марина непосредственно испытала, что такое война.

Осенью 1941 г., когда по инициативе Расковой стал формироваться женский авиационный полк, Марина Чечнева одной из первых подала свое заявление. Начались дни упорной учебы. Надо привыкать к ночным полетам. Легендарной славой овеян 46-й гвардейский бомбардировочный Таманский Краснознаменный ордена Суворова женский авиационный полк. Но в такой замечательный боевой коллектив полк сложился не сразу. Фронтовое крещение летчицы получили в боях 1942 г. в Донбассе. А именоваться Таманским полк стал после успешных боевых действий при прорыве на Таманском полуострове оборонительной полосы, на которую гитлеровцы возлагали большие надежды.

Фронтовые будни складывались тяжело. Работать в основном приходилось не днем, а ночью. Линия фронта все время менялась. Менялся и район действий полка. После изнурительных дневных боев ночью на голову противника обрушивались новые бомбовые удары отважных летчиц. Гитлеровцы не знали покоя. Взрывались переправы, железнодорожные эшелоны, склады с боеприпасами. Смертоносный груз падал на окопы переднего края, на скопления войск и техники. Фашисты проклинали советские ночные бомбардировщики. Они устроили на По-2 настоящую охоту. В награду за каждый сбитый самолет такого типа гитлеровское командование давало Железный крест.

Пришлось менять тактику. И первыми это сделали экипаж летчицы Марины Чечневой и штурмана Ольги Клюевой вместе с экипажем Надежды Поповой и Екатерины Рябовой. В ту ночь первой вылетела на цель Чечнева. Она отвлекла на себя заградительный огонь и прожекторы. А в это время другой самолет на планирующем полете сбросил бомбу на переправу. Гитлеровские зенитки переключились на второй бомбардировщик. Но Чечнева тут же обрушила удар на зенитки и прожекторы. Марина была назначена командиром звена.

Но на войне всякое бывает. Пришлось как-то раз и Чечневой встретиться с фашистским истребителем. Сжав от напряжения зубы, Марина сразу же пошла на снижение. Находчивость и умение моментально принимать единственно верное решение спасли ее от неминуемой гибели. Самолет приземлился... на проселочную дорогу. К счастью, показался наш «як», и гитлеровец немедленно скрылся. Во время выполнения боевых заданий наши летчицы стремились во что бы то ни стало прорваться сквозь вражеский огонь, точно поразить цель и, умело маневрируя, уйти от преследования.

Самым страшным для летчиц полка, спаянных крепчайшей фронтовой дружбой, была потеря боевых подруг.
– Никогда не забуду, – рассказывала Марина Павловна, – одну трагическую ночь в 1943 г., когда на моих глазах фашистский истребитель расстрелял четыре наших самолета, «схваченных» щупальцами прожекторов. Мой экипаж должен был быть пятым. Мы знали одно: если задание не выполнено, возвращаться нельзя. Мгновенно решаю – снижаться. Есть риск: можно подорваться на собственной бомбе, но уж лучше на своей... И вот бомба сброшена. Взрывной волной тряхнуло наш самолет. Но мы остались целы.

Вскоре Марина Чечнева была назначена командиром эскадрильи. А было ей тогда всего лишь 20 лет. Скромная, но требовательная, она старалась научить девушек всему, что знала сама. Чечнева рассказывала им о качествах «ласточки» – так любовно называли девушки По-2. Говорила, что самолет послушен в управлении и устойчив в полете, что он обладает большими возможностями в маневрировании. Механики учились на штурманов, штурманы на летчиков. Были тренировки на полет по заданному маршруту и на ориентировку в закрытой кабине, на маневр в лучах прожекторов. Потом новички обстреливались в бою с опытными летчиками и штурманами.

Более тысячи часов Чечнева провела в воздухе, выполняя боевые задания. И каждую секунду из этой тысячи часов ее караулила опасность. Сотни раз прилетала она в самолете, иссеченном пулями. И были вылеты, из которых ее подруги – летчицы 46-го гвардейского Таманского женского авиаполка уже не надеялись увидеть своего боевого командира эскадрильи.

Марина Чечнева участвовала в освобождении Крыма, Белоруссии, Восточной Пруссии... 1944 г. Полк участвует в освобождении Польши. Противник сопротивляется остервенело. Горячи фронтовые ночи. Летчицы не выходят из кабин. Быстро и ловко заправляют машины девушки-мотористки бензином, вооруженцы подвешивают бомбы. Гул мотора, и самолет снова исчезает в темноте. Много вылетов сделала за ночь 21 декабря 1944 г. Марина Чечнева… Эскадрилья которой командовала Чечнева, не имела ни одной потери ориентировки, не было поломок и аварий.

Марина Павловна Чечнева – кандидат исторических наук, она втор нескольких книг – мемуаров об однополчанках: «Ласточки над фронтом», «Небо остаётся нашим», «Боевые подруги мои». Скончалась гвардии майор Чечнева М.П. в январе 1984г., похоронена в г. Москве, на Кунцевском кладбище
5) Фомичева К.Я.: Командир эскадрильи капитан Фомичева не вернулась с боевого задания. Эта страшная весть взволновала весь полк. Давно уже прошли все сроки возвращения самолета на свой аэродром, но летчицы не расходились. Пристально вглядывались они в подернутое серой дымкой облаков небо. Ждали...

Сопровождавшие девятку бомбардировщиков Фомичевой летчики-истребители сообщили, что они видели, как был подбит зенитным огнем самолет командира эскадрильи. Видели они, как горящая машина, пролетев некоторое расстояние, с силой врезалась в землю и взорвалась. При гибели самолета летчики-истребители не обнаружили в воздухе летчиц, спасающихся на парашютах. Считали, что капитан Фомичева вместе со штурманом и стрелком-радистом погибли. Но смерть и на этот раз прошла стороной. Спасло мужество, находчивость, неодолимая воля к жизни, к победе.
А произошло следующее.

Капитан Фомичева не сразу заметила грозящую ей опасность. Все ее внимание было сосредоточено на цели – опорном пункте врага, который надо было разбомбить. Не обращая внимания на частые вспышки разрывов зенитных снарядов вокруг, она точно вела бомбардировщик по боевому курсу. И только на какую-то долю секунды Фомичева невольно оглянулась, когда в самолет ударил зенитный снаряд. Но уже в следующее мгновение ее взор снова был устремлен на цель. «Только бы не промахнуться», – напряженно думала Клавдия. С каждой секундой земля становилась все ближе и ближе. Внизу, на изрытом снарядами и бомбами поле, уже ясно обозначились извилистые траншеи, в которых засел враг, виднелись наспех замаскированные артиллерийские батареи, пулеметные и минометные точки, из которых велся интенсивный огонь по нашим наступающим частям. Надо было обезвредить врага, ослабить его боевую мощь, помочь своим частям.

Когда линия фронта осталась позади, Фомичева приказала штурману и стрелку-радисту немедленно прыгать. Стрелок-радист не ответил: видимо, был убит. Штурман тотчас же попыталась оставить самолет, но за что-то зацепилась и не могла сдвинуться с места. Не раздумывая, Фомичева с силой рванула штурмана с сиденья и оттолкнула от самолета. Следом за Джунковской покинула горящий бомбардировщик и командир эскадрильи. Фомичева уже считала себя спасенной. Но неожиданно пришла новая беда. Лямка ее парашюта зацепилась за броненаголовник самолета. Фомичева попыталась отцепить парашют. Однако сильная струя воздуха с какой-то невероятной тяжестью прижимала ее к горящему бомбардировщику, который камнем несся к земле. Через несколько секунд он врежется в землю и тогда – конец. До земли осталось уже не более 200 метров. Собрав последние силы, превозмогая резкую боль обожженных рук и раненой ноги, Фомичева рывком оттолкнулась от самолета и вдруг почувствовала свободное падение...

Так Фомичева оказалась в бомбардировочном полку. Как и другие летчицы, она рассчитывала, что их немедленно направят на фронт. Но их послали на переподготовку. Начались дни упорной, напряженной учебы... Только в начале 1943 г. Фомичева попала на фронт. И попала она на самый ответственный в тот период участок – в район Волги, где наши войска продолжали уничтожать окруженную под Сталинградом фашистскую армию. В первые дни фронтовой жизни пришлось пережить тяжелые минуты: погибла Марина Раскова – любимый командир, замечательный товарищ и друг молодых летчиц. Здесь же, у боевых самолетов, летчицы поклялись быть достойными своего отважного учителя, беспощадно уничтожать врага.

...Фомичева быстро освоилась с боевой обстановкой. Уже на третьем боевом вылете она самостоятельно повела в тыл врага группу самолетов. Задание было выполнено успешно, хотя Фомичевой казалось, что она не все делала так, как нужно. Сказывалось отсутствие опыта. Да и не было еще в действиях той решительной уверенности, которая пришла потом, в последующих полетах. После окончания битвы на Волге Фомичева участвовала со своим полком бомбардировщиков в прорыве оборонительной полосы противника в районе станции Крымская.

Летали днем. Бомбили скопление фашистских войск, огневые точки врага, оборонительные сооружения, танки. Возвращаясь из полета, Фомичева не раз видела, как горели разгромленные ее группой самолетов эшелоны с боевой техникой, как взрывались склады боеприпасов, факелом пылали подожженные танки. И каждый раз фотоснимки подтверждали точность бомбометания. Но летать с каждым днем становилось все труднее. Фашисты значительно усилили заградительный зенитный огонь. Он доходил местами до ста одновременных разрывов снарядов в воздухе. Приходилось искусно маневрировать, чтобы преодолеть эту огненную стену. В полку уже привыкли к тому, что группа самолетов под командованием Фомичевой всегда возвращалась с боевого задания без потерь, хотя на бомбардировщике командира и ее боевых подруг не раз насчитывали десятки пробоин от осколков зенитных снарядов и пуль.

Однажды – было это в начале июня 1943 г. – эскадрилью наших бомбардировщиков, в состав которой входило звено Фомичевой, атаковали восемь истребителей врага. Сразу же завязался жестокий воздушный бой, Фашисты попытались нарушить боевой порядок бомбардировщиков, чтобы бить их поодиночке. Однако сделать им этого не удалось – бомбардировщики шли строем и вели интенсивный огонь из всех пулеметов. И они победили! В том бою было уничтожено пять истребителей противника. Наша девятка бомбардировщиков потерь не имела. Этот выдающийся по своему исходу воздушный бой бомбардировщиков с истребителями был поставлен главнокомандующим ВВС Красной Армии в пример всей бомбардировочной авиации страны. О нем писали тогда почти все газеты.

Фомичева уже начала привыкать к тому, что ей сопутствует боевая удача. Но беда пришла неожиданно. Случилось это в середине сентября 1943 г. в районе Ельни. На задание вылетели девять самолетов. Фомичева была назначена заместителем командира эскадрильи. Задание и на этот раз было выполнено отлично – бомбы точно накрыли цель. На самолете Фомичевой осколками зенитного снаряда был пробит центральный бензобак и сильно повреждено рулевое управление. Осколками плексигласа Фомичевой обожгло лицо. Тяжелое ранение получила штурман Галя Турабелидзе. Сознавая всю опасность положения, Фомичева приняла решение посадить самолет на своей территории. Это было опасно. Но другого выхода не было: штурман из-за ранения не могла выброситься с парашютом. Отказался покинуть свой экипаж и стрелок-радист.

С трудом перетянув линию фронта, Фомичева повела свой подбитый бомбардировщик на посадку на ближайший аэродром истребителей. Вначале все шло хорошо. Самолет коснулся земли и стремительно покатился по взлетной дорожке. И вдруг удар, за ним другой. Оказалось, что самолет попал в воронку от бомбы и перевернулся. Взметнувшееся пламя огня охватило весь самолет. С большим трудом, с риском для жизни удалось спасти подбежавшим бойцам-зенитчикам Фомичеву и штурмана Турабелидзе. Стрелок-радист сгорел…

Много дней и ночей Фомичева находилась между жизнью и смертью. У нее был перелом шести ребер, сильный ожог правой руки и лица. Она получила также серьезное повреждение правого бедра и плеча. Казалось, не сможет больше летать. Но победили молодость и искусство врачей. В начале 1944 г. Фомичева вернулась в свой полк, который готовился к новым боям в районе Орши.

Однако на этот раз недолго пришлось воевать Фомичевой. Уже во время второго вылета ее самолет был подбит, и она была вынуждена вслед за штурманом выброситься с парашютом. И вот снова госпиталь... Мучительно тяжело переживала Фомичева второе ранение. Было обидно, что в разгар боевой операции она вышла из строя. Но на сердце было радостно. Здесь же в госпитале она узнала, что за этот полет ее наградили вторым орденом Красного Знамени.

Оправившись после второго ранения, гвардии капитан Фомичева К.Я. снова вступила в боевой строй. В августе 1944 г. она принимала участие в Митавской, а затем Рижской и Мемельской операциях. Девятка бомбардировщиков под ее командованием смело наносила удары по врагу. Изо дня в день росло число уничтоженных фашистских танков, артиллерийских орудий, складов с боеприпасами, автомашин и железнодорожных эшелонов с войсками и военной техникой. Каждый раз, вернувшись с боевого задания на свой аэродром, Фомичева стремилась непременно поговорить с боевыми подругами, узнать их желания, настроения. Она по-матерински, открыто радовалась успеху каждой из них. Не раз, вглядываясь в их обветренные лица, Фомичева вспоминала свои первые встречи с ними. «Как повзрослели, возмужали они», – думала командир эскадрильи.

Трудно было летать в небе Прибалтики. Мешали сильная облачность, частые туманы. Местность лесистая, болотистая, мало посадочных площадок. Но летать надо было. В Прибалтике, в районе порта Либава (Лиепая) укрепилась сильная немецкая группировка войск. Через незамерзающий порт враг получал из Германии пополнение, боеприпасы, продовольствие. Необходимо было лишить противника этой связи, разгромить его.

Случилось так, что свой последний боевой вылет Фомичева совершила в небе Прибалтики 8 мая 1945 г. Наступил долгожданный радостный мир. Вскоре Клавдия Яковлевна Фомичева, как одна из лучших и храбрых летчиц, прибыла в Москву для участия в параде Победы. И никогда еще в жизни она не испытывала такого счастья, как в те дни. Было радостно сознавать, что в достигнутой победе есть частичка и ее ратного подвига!

После окончания Великой Отечественной войны Фомичева К.Я. продолжала службу в рядах Советской Армии. В 1956 г. по состоянию здоровья демобилизовалась из армии. В 1958 г. после тяжелой болезни подполковник Фомичева К.Я. скончалась, похоронена на Новодевичьем кладбище"

О забытых подвигах летчиков Великой отечественной войны. Вот 7 основных из них:

1) 7 августа 1941 года лётчик Виктор Талалихин осуществил воздушный таран, сбил немецкий бомбардировщик — и остался жив. Мы вспомнили о 5 других героях великой войны, чьи подвиги подчас оказываются в тени геройств, «раскрученных» советской пропагандой.

2) Екатерина Зеленко. Если подвиг Талалихина все знают, то имя первой женщины, совершившей воздушный таран, известно немногим. 12 сентября 1941 года Зеленко на своем легком бомбардировщике Су-2 вступила в бой с немецкими «мессерами», и когда у ее машины закончился боезапас, то она уничтожила вражеский истребитель именно в воздушном таране.

В том бою героине выжить не удалось. Супруг Зеленко, военный лётчик Павел Игнатенко, также погиб в боях Великой Отечественной в 1943 году.

3) Дмитрий Комаров. Самоотверженная тактика тарана уникальна в современной войне — тем удивительнее, когда один сравнительно небольшой по размерам танк идет на таран целого бронепоезда! Единственным документально подтвержденным случаем такого подвига является история гвардии лейтенанта Дмитрия Комарова, который 25 июня 1944 году на полном ходу на горящей «тридцатьчетверке» протаранил немецкий состав под Черными Бродами на западной Украине.

Каким-то чудом герой в том бою остался жив, хотя погибли почти все члены его экипажа. Тем не менее, Дмитрий Евлампиевич, как говорят в народе, «торопился к Богу»: он геройски погиб в боях за Польшу осенью того же 1944 года.

4) Иван Федоров. Этот Герой Советского Союза обладает одной из самых загадочных биографий. Бесспорно обладая недюжинным мастерством по ведению воздушного боя и сбив не один десяток немецких самолетов, Иван Евграфович, тем не менее, снискал себе не слишком соответствующую его званию Героя репутацию «барона Мюнхгаузена» отечественных ВВС.

Будучи командиром одного из авиационных штрафных батальонов, он нередко потом хвастался сильно преувеличенными или просто фальшивыми «подвигами». Наиболее нелепым был случай, когда он начал рассказывать курсантам Качинского училища, что якобы участвовал в операции по спасению экипажа парохода «Челюскин». Когда о проступке Федорова стало известно, он лишь чудом избежал трибунала и долгое время потом ходил под подозрением, так что Золотую Звезду Героя получил сравнительно поздно.

5) Николай Сиротинин. Его биография малоизвестна и ничем не примечательна: простой парень из Орла, в армию забрали в 1940 году. Но именно Николай Сиротин своим невероятным подвигом подтверждает высказывание «И один в поле воин, если по-русски скроен».

17 июля 1941 года Сиротинин вдвоем со своим комбатом, прикрывая наши отходящие части, приняли неравный бой с немцами у моста через речку Добрость в Белоруссии. Комбат, получив ранение, отступил, а Николай Сиротинин остался на огневой позиции, откуда шагнул лишь прямиком в историю. В том бою он в одиночку уничтожил 11 танков, 6 бронетранспортеров и 57 солдат вражеской армии, а когда снаряды кончились и немцы предложили сдаться, ответил им лишь огнем из своего карабина. Когда все было кончено, гитлеровцы похоронили двадцатилетнего красноармейца — с воинскими почестями, отдавая должное его героизму.

Тем не менее, Родина отметила подвиг Сиротинина лишь орденом Отечественной Войны 1-ой степени, и то только в 1960 году.

6) Епистиния Степанова. Как измерить геройство? Как определить, кто может считаться героем, а кто нет? Наверное, наиболее достойным из всех, кто мог бы носить это гордое звание, является она, простая русская женщина, родившая 15 детей — Епистиния Степанова. Она отдала Родине самое драгоценное — девятерых сыновей, семь из которых так и не вернулись домой с Великой Отечественной, а еще двое погибли в Гражданскую и на Халхин-Голе. Власть наградила ее званием «Мать-Героиня» и после смерти в 1974 году похоронила со всеми воинскими почестями.

И наконец хочу рассказать о забытом подвиге летчика, моего родственника Оздева Мурада"
7) Оздо́ев Мура́д Ахме́дович (10 марта 1922 года, Назрань, Ингушетия, Горская АССР, РСФСР — 25 февраля 1999 года, Назрань, Республика Ингушетия, Россия) — младший лейтенант, участник Великой Отечественной войны, лётчик 431-го Краснознаменного истребительного авиационного полка 315-й Рижской истребительной авиационной дивизии 14-го Рижского истребительного авиационного корпуса 15-й Воздушной армии 2-го Прибалтийского фронта, Герой Российской Федерации. Воевал с самого начала Великой Отечественной войны. Воевал на Западном, Сталинградском, Брянском и 2-м Прибалтийском фронтах в составе 431-го истребительного авиационного полка. Летал на истребителях ЛаГГ-3, Як-1, Як-7, Як-9. В сентябре 1941 года в воздушных боях на Орловском направлении записал на свой счёт первый сбитый самолёт противника. За период войны совершил 248 боевых вылетов и лично сбил 8 самолётов противника.

25 января 1944 года при выполнении прикрытия штурмовки железнодорожной станции Маёво Новосокольнического района Псковской области истребитель Оздоева был поврежден попаданием зенитного снаряда. Тогда он направил самолет на эшелоны врага, а сам в последний момент выбросился с парашютом. Получил тяжелые ранения и в бессознательном состоянии был пленён. Находился в концлагерях в Восточной Пруссии и Чехословакии. Дважды безуспешно пытался бежать. 8 мая 1945 года лагерь, где находился Мурад Оздоев, был освобожден советскими войсками.

Видевшие огненный таран Оздоева товарищи доложили о его гибели. Был посмертно представлен к званию Героя Советского Союза. Но 23 февраля 1944 года началась депортация ингушей в Среднюю Азию и награждение не состоялось. После освобождения Оздоев вернулся в свой полк, где был в радостью встречен товарищами. Его восстановили в звании и назначили командиром звена. Но в январе 1946 года по требованию органов госбезопасности был уволен из Вооруженных Сил и депортирован к своей семье в Акмолинскую область Казахстана. В 1957 году вернулся в Назрань. Младший лейтенант М. А. Оздоев награждён орденами Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени. Много лет спустя после окончания Великой Отечественной войны, уже в наши дни, удостоен звания Героя Российской Федерации. Умер в 1999 году."